Если считать нас Европой, мы, кажется, последний бастион патриархата и домостроя. Даже католическая Испания заражена теперь феминизмом вплоть до самого святого. Феминистская комедия Агустина Диаса Яньеса "Нет вестей от бога" не просто очень мила, но получила одиннадцать номинаций на национальную премию "Гойя". Того нашего мужика, который "подай-прими-пошла вон", она должна привести в ярость. Остальным согражданам весьма рекомендуется.

Абстрактный сюжет об ангелах низводит в этой комедии большого и грубого мачо до состояния гирьки на весах Армагеддона. Реальные силы, действующие в мире, методом тыка выбрали заштатного боксера со сломанным носом и ранеными мозгами для своего последнего, решительного боя. Куда его душа стопы направит, в ад или в рай, те и победят. Но делегат от ада в его душу при этом – Пенелопа Крус, делегат от рая – Виктория Абриль, начальница в раю – Фанни Ардан, и в аду начальница тоже баба. Плетет интриги против сатаны, давно влюбленного в Ардан, с целью сместить его с занимаемой должности. Все они играют прекрасно, текст остроумный, действия много, от секса и переговоров на высшем уровне до ограбления банка, и все на них держится, на делегатках слабого пола. Это вполне актуальный аспект абстрактного сюжета, существенный для нас.

Для остальной Европы он не единственный. В бога верили до XIX столетия. Потом поплыли пароходы, поехали паровозы, начался обмен информацией. Никакой информации о боге не поступало, и пришлось больше не верить, а думать о его смысле. Господствовавшее в XIX столетии искусство театра привело к появлению абстракций Бернарда Шоу – у него в "Человеке и сверхчеловеке" и "Святой Иоанне" ангелов, как и бесов, в живой жизни полно. Но сцена сама условна, и борьба идей на ней может длиться до бесконечности, до Сартра ("Дьявол и господь бог"). В XX веке, застолбившем кинематограф, с условностями сложнее. Были, конечно, подобного рода кинокомедии в изобильном старом Голливуде ("Смятение в раю", "Парень по имени Джо"), да и в новом не перевелись ("Никки, дьявол младший"), но и до сих пор они откровенно театральны. Когда же Европа бралась за ангелов, она просто одухотворяла живую жизнь – в основном, в ней становилось можно летать ("Небо над Берлином"). В "Нет вестей от бога" Агустин Диас Яньес как бы помел по сусекам и выдал пусть несерьезную, невсеобъемлющую, но весьма кинематографичную версию вечной борьбы идей.

Ад – это грязная столовка с макдональдсовским меню, где нализавшиеся клиенты взаимно хамят вульгарным официанткам, и нет кондиционера. Рай – черно-белые поэтические кафе 50-х годов и тогдашние же кабаре, где артистки в декольтированных платьях поют красивые песни про любовь, походя на Мэрилин Монро. Это очень точная догадка – может, не по жизни, хотя по ней тоже 50-е годы были последним прибежищем надежд на светлое будущее – но по истории кино. Лишь назревала Новая волна, английские рассерженные, Антониони-Пазолини, и Голливуд последние деньки оставался самим собой. Такая кинематографичность означает популяризацию для широкого населения старой идеи добра и зла как двух половинок целого. "Без расставаний бы не было встреч", а прагматизма не может быть без романтики. Так выпьем же за успех нашего безнадежного дела. Начав врагами (жена и кузина в одной квартире), Абриль и Круз просто не могут к концу не подружиться, потому что реальность – в действии, а его надо согласовывать. Безнадежно, что нормальные человеческие отношения возникают теперь только меж ангелами, причем на нарах, но остроумие и обаяние теперь только в отношениях – блондинки и брюнетки, хулиганки и эстетки и т.д. Вне кинематографичности добра и зла больше нет.

Фильм этим исчерпывается – если бы попытался сказать что-то более существенное, финал был бы покруче. Но и то хорошо. Никаких длиннот и занудств, а популяризация в лицах Крус и Абриль ненавязчиво напоминает, что все еще под контролем.

К.Тарханова