Великая французская актриса говорит в своем интервью о самых важных вопросах прекрасной жизни и смерти – она говорит о любви.

Дежа-вю: Через год после выхода на экран фильма «Восемь женщин» - вновь совместная работа Ардан/Беар, через пять лет после выхода на экран фильма «Бальзак»- вновь сильная любовь Ардан и Депардье…

- В фильме «Натали» вы играете обманутую женщину… С вашим имиджем и вашими ролями в фильмах Трюффо от вас скорее ожидали роли соблазнительницы…

- Журналисты хотят навязать актерам определенный имидж. Я, конечно, могу представить себя в этой роли - но здесь работа только начинается. Сегодня я могу играть святую, а завтра – убийцу! В фильме «Натали» также есть противоречия. Если для моей героини секс становится почти убийственным, то для Эммануэль Беар он эротичен, он взбудораживает ее.

- Что вас особенно заинтересовало в роли обманутой женщины?

- Обманутая женщина, у которой давно не было секса – этим нельзя ограничивать роль. Мы ведь очень мало узнаем о ее сексуальной жизни. Ее обманул муж, и она решается на извращенную игру. Подбрасывает мужу приманку, а затем выслушивает все подробности его похождений. Это предполагает наличие определенной фантазии…

- Что объединяет пару, которую вы играете вместе с Жераром Депардье?

- Я сказала Анне Фонтен, что вся эта история будет иметь смысл только тогда, когда между ними еще что-то есть. Я не хотела, чтобы оставалось что-то вроде товарищества, и оба сходились бы на том, что никто никому ничем не обязан. Только не это! И если с появлением Натали возникает противоположное течение, возникает и боль: боль быть обманутой и покинутой.… Помогло то, что мы с Жераром Депардье хорошо друг друга знаем и уже неоднократно играли вместе.

- Депардье, у которого в последнее время появилась склонность к шаржированию, играя вместе с вами, на удивление сдержан.

- Жерара тронула эта роль. Так как его герой очень мало появляется на экране в этом фильме, то его появление должно нести сильное физическое присутствие, presenzia carnale (половое присутствие), как говорят итальянцы. Жерар играл с неподдельным чувством, и его герой стал не просто мужем, каких он часто играет в бульварных комедиях.

- Как женщина может подготовиться к измене мужа?

- Вы обращаетесь в данном случае с вопросом к человеку, который прославляет неверность... Если я ощущаю неверность, для меня это как будто ветер, шумящий за океаном. Сообщничество – самое сильное из всех чувств, но никто никому не принадлежит. Я всегда была за измену, но при этом главное – не унизить другого. Даже у собаки есть право однажды сбежать.

- Мораль уже не играет никакой роли при изменах. Люди не хотят больше чувствовать себя виновными, не так ли?

- Есть любовь, и есть страдание. Это не имеет ничего общего с моралью. Если женщина решает быть верной своему мужу, это подарок для него и с моралью абсолютно не связан. Нельзя же всю жизнь быть привязанной к какой-то морали! А, совершая неверность, мы подвергаем себя риску стать очень несчастными. Но жизнь для меня – это череда рисков, иначе я бы не чувствовала, что живу. Я думаю, что моя героиня в фильме «Натали» не очень страдает из-за измены мужа. Он сказал об измене: «Это же нормально». Для нее это подобно удару ножа. Страдания из-за неверности – это часть любви. Если мы страдаем, мы знаем, что когда-то нам станет лучше. Однажды мы вдруг замечаем, что деревья вновь распустились.

- А когда становится известно, что любви больше нет?

- Это можно лишь почувствовать… Это как у животных, которые «знают», что скоро будет землетрясение или потоп. Когда долго живешь с человеком, всегда бывают моменты, когда ты перестаешь его любить. Но однажды твой партнер, который некоторое время пренебрегал тобой, снова становится для тебя таинственным и желанным. Сильная любовь похожа на произведение искусства, на храм. При этом ни в чем нельзя быть уверенным – в любви нужно быть всегда начеку, нужно быть умным. А если крах все-таки ждет на пороге, нельзя быть просто жертвой и устраивать сцены ревности и пытаться все понять любой ценой…. Окончание любви? Либо выпал такой жребий, либо игра продолжается и вы по-прежнему «плывете» друг возле друга. Мы все некоторым образом как Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Пелеас и Мелисанда. Все они рано погибли –не успев обмануть друг друга. Из-за этих героев любви мы никогда не становимся взрослыми.

- Что остается после любви?

- Я охотно отвечу на ваш вопрос словами Маргерит Дюрас: «Ожидание любви уже любовь». Воображаемая жизнь также важна, как и реальная. Быть влюбленным, находиться в состоянии лихорадочного ожидания и несмотря ни на что верить в любовь, чтобы потом разочароваться, это невероятное обогащение. Рациональный человек, наверное, скажет, что после любви не остается ничего. Для меня же сильная любовь очень важна.

Маркус Роте
Süddeutsche Zeitung
5 августа 2004