В среду в Москву приезжает культовая французская актриса Фанни Ардан. Она примет участие в главном событии открывшегося только что третьего фестиваля "Владимир Спиваков приглашает..." - выступит в главной роли в сценической версии оратории Артюра Онеггера "Жанна д''Арк на костре" в постановке Кирилла Серебренникова. В Париже с Фанни Ардан встречался корреспондент "Известий" Юрий Коваленко.

- В России у вас репутация женщины фатальной...

- А что вы понимаете под словом "фатальный"?

- Фатальная - это та, сопротивляться которой нет никаких сил...

- Мне трудно взглянуть на себя со стороны. Думаю, что на самом деле я гораздо проще. Может быть, у меня трудный характер и со мной трудно жить, но я не считаю себя фатальной женщиной.

- Вы человек ревнивый?

- Нет, но я наделена даром предвидения - особенно грядущих бед и катастроф. Ревнивые - это оптимисты, убежденные в том, что им принадлежит мир или тот или иной человек.

- Кого бы вы хотели сыграть из героев русской литературы - скажем, Анну Каренину?

- Нет, Настасью Филипповну, которая одновременно чиста и порочна, сильна и слаба... Первый раз я прочитала "Идиота" в 15 лет, а потом перечитывала в 30 и в 40. И каждый раз меня больше всего потрясали одни и те же сцены.

- В чем, на ваш взгляд, отличие французской литературы от русской?

- Французы руководствуются прежде всего разумом. Если вы проследите за любовной историей Фабрицио дель Донго в "Пармской обители", вы увидите, что он во всем последователен. Вы понимаете логику его поведения, даже если он кого-то убивает. У русских же все инстинктивно, они всегда движимы эмоциями. Я часто не в состоянии постичь мотивации их поступков. Русских писателей нужно чувствовать.

- Для вас жизнь - это роман, кино, театр?

- Поскольку к жизни у меня романтическое отношение, значит, это роман. Любое горе, боль, поражение я могла соотнести с прочитанным. В какой-то степени это относится и к кино, но кино для меня - это лишь прихожая, которая ведет к настоящей литературе. Быть может, потому, что жизнь я познавала через книги. Для меня великий писатель тот, который наделен даром предвидения. Такими во французской литературе были Бальзак, Флобер, Мопассан.

- Как вы боретесь с приступами меланхолии?

- Открываю книгу, и если она меня увлекает, то отказываюсь от всего. Скажем, мне звонит друг и предлагает поужинать. Я ему отвечаю: "Извини, сегодня вечером я занята!"

- И часто вам чутье подсказывает отказаться от того или иного предложения?

- Так легко сказать "да" и так трудно - "нет". Особенно мне, которая бессильна причинять страдания. Я всегда хорошо знаю, почему мне не нравится та или иная роль, и отвечаю режиссерам, что ее "не чувствую". Сейчас у меня такой период, когда я всем и всему говорю "нет". Трудно на что-то соглашаться после того, как вы сыграли роли, которые резко повышают адреналин в крови.

- Насколько мне известно, вас тяготит женское общество, и вы предпочитаете поужинать в компании с глупым мужчиной, нежели с умной женщиной...

- В моих словах много провокационного. Я всегда проявляла щедрость по отношению к мужчинам. Мне всегда нравилось их общество. Они другие, загадочные, неведомая планета.

- Вам случается в минуты одиночества беседовать с Богом?

- Мы общаемся с Ним скорее знаками. Раньше я вступала с Господом Богом в беседу, чтобы о чем-то попросить, но с некоторых пор этого не делаю, потому что никогда не получала того, о чем просила. И чтобы не испытывать чувство горечи, я предпочитаю Его благодарить и просить прощения. Я никогда не превращала Бога в нечто недоступное, мне порой казалось, что Он мой двойник.

Юрий Коваленко
Известия
16 ноября 2005